Феникс в огне - Страница 88

К оглавлению

— Наверное, вам сейчас покажется, что у меня начинается мания преследования.

— На свой счет я ее не отнесу.

Рейчел улыбнулась.

— Мой дядя Алекс.

— Он устроил за вами слежку?

— Мне так кажется.

— Зачем?

— Он считает, мне угрожает опасность.

— Но разве вам самой кажется не то же самое?

— Да. Однако дядей Алексом движут совсем другие причины. Он провел небольшое расследование и установил, что с произведениями искусства и ювелирными украшениями, которые покупал и продавал Гаррисон Шоулс, связаны два-три громких скандала. Это его беспокоит, хотя на самом деле ничего необычного тут нет, если учесть специфику бизнеса. Поэтому меня не покидает мысль о том, что дядя говорит мне о Гаррисоне далеко не все, что о нем знает.

Рейчел остановилась перед большим мраморным изваянием «Борьба двух натур человека».

— Он здорово переменился после смерти тети Нэнси. Конечно, я знаю, что такое порой случается, однако это не просто скорбь.

— А что еще это может быть?

— Дядя Алекс одержим проблемой перевоплощения. Он уже давно этим увлекается и когда-то пытался приобрести фонд «Феникс». После смерти тети все это стало еще хуже, и тут я совершила ошибку, рассказав ему про то, что произошло у меня с Гаррисоном. Теперь дядя уверен в том, что ко мне приходят воспоминания из прошлой жизни. Он одержим мыслью о том, что от Гаррисона исходит угроза. Я ему этого не говорила, но мне кажется, что он прав.

— У вас был еще один эпизод? — спросил Джош.

Рейчел вздохнула и рассказала ему о том, как она вчера вечером пришла домой к Гаррисону, увидела револьвер и провалилась в прошлое.

— Но я не могу сказать вам ничего определенного, понятия не имею о том, кто были эти двое мужчин и где мы находились. На самом деле у меня вообще нет ничего, кроме зрительного образа и нескольких фраз.

Они покинули залы американского искусства и прогуливались по галереям, в которых были представлены реликвии различных религий. Джош обратил внимание на огромное распятие из слоновой кости, на триптих, изображающий благовещение и рождение младенца Иисуса, и стеклянную шкатулку с мощами святых. Он бывал здесь так часто, что все это уже было ему хорошо знакомо.

— Вся беда в том, что меня неудержимо влечет к Гаррисону, сколько бы я ни убеждала себя в том, что надо держаться от него подальше, какие бы доводы ни приводила. Здесь я бессильна, хотя терпеть не могу терять власть над собой.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал Джош.

Они переступили порог и оказались в зале, наполненном вооружением и доспехами. Сверкающие серебром рыцари с поднятыми копьями, с развевающимися над головой знаменами, сидели на конях, также облаченных в стальные доспехи.

— Когда я был маленький, мы с отцом часто приходили в этот зал. Прошли годы, прежде чем я снова вернулся сюда.

Джош вспомнил, как ходил сюда с отцом. Тогда и сейчас это было для него волшебством. Все вокруг изменилось, но эти рыцари по-прежнему были здесь, очень жизненные, застывшие наготове в ожидании боевого клича, который не прозвучит никогда.

Здесь Райдер тоже переживал отступление в прошлое, но только другого рода, почти безопасное.

Он уже готов был услышать голос отца, поэтому слова Рейчел застигли его врасплох:

— Джош, предлагаю сделку. Сколько вы возьмете за то, чтобы загипнотизировать меня и провести через эти погружения в прошлое, чтобы я смогла добраться до самого дна всей этой заварушки?

— Тут дело не в деньгах. Наш фонд работает только с детьми.

— Неужели их страдания имеют решающее значение?

— Нет, но…

— Сегодня утром Гаррисон отвез меня на работу, — снова перебила его Рейчел. — Я вышла из машины и опустила взгляд. У меня на ногах были старомодные высокие ботинки с многочисленными крошечными пуговицами. Ничего подобного я никогда не носила. Машина превратилась в экипаж, запряженный лошадьми. На Гаррисоне был длинный сюртук.

— Что произошло дальше?

— Меня окликнули по имени, и все кончилось.

— Каким именем вас назвали?

— Что вы имеете в виду?

— Какое имя вы услышали?

— Рейчел, конечно. А какое еще?

— Ваше имя из прошлого.

— Значит, вы мне верите?

— Я верю, что вы действительно видите все то, о чем мне рассказываете.

— Вы мне поможете?

Джош покачал головой.

— Я же вам говорил, что наш фонд…

— Я не прошу, чтобы мной занялся фонд. Я прошу, чтобы мной занялись вы.

Они оба обернулись.

В галерею ворвались двое мальчишек лет восьми-десяти. Они с криками указывали друг другу на мечи, щиты и шлемы.

— Я хочу быть вон тем рыцарем, — воскликнул тот, что постарше.

— А я — вот этим!

— Мы рыцари!

— А за что мы будем сражаться?

— Мы будем убивать плохих людей!

Дети, которые описывали Малахаю и Берил воспоминания о своей прошлой жизни, никогда не объясняли, каким образом они понимали, что знали этого человека в прошлом, если встречали его в настоящем, но никто не ставил под сомнение их чувства. Детей не нужно убеждать. Им не нужно проходить курс основ перевоплощения, чтобы поверить в то, что их чувства являются реальностью. Они не пытаются построить какую-то философию на своих видениях. Дети просто их переживают.

Рейчел проводила взглядом мальчишек и снова повернулась к Джошу.

В ней что-то было. Он чувствовал нечто практически неуловимое и все-таки осязаемое, хотя совсем не то, чего ожидал. После травмы Джош встречался со многими женщинами и заглядывал им в глаза точно так же, как сейчас Рейчел. Он пытался найти в них какой-то знакомый блеск, однако эта женщина оказалась единственной, с кем ему удалось установить связь, которая все крепла. При этом Рейчел не была Сабиной. В прошлом Джош ее знал.