Феникс в огне - Страница 107

107

— Жаль, что ты обо всем догадалась. — Блэки обвил рукой ее талию.

В лунном свете по небу носились грозовые тучи. Эсме с огорчением подумала о том, что они загораживали часть звезд. Новая волна накатила на борт. Корабль был большой, просто огромный. Насколько же велики оказались эти волны?

Вдруг Блэки удивил ее внезапным порывом страсти. Он крепко обнял Эсме и привлек ее к себе. Она ощутила бедром его твердое естество. Затем еще что-то твердое впилось ей в ребра. Это была не живая плоть, а металл.

Несмотря на шампанское, Эсме сразу поняла, что это такое. Она уже видела эту вещь у Блэки. Ее образ и форма огнем были выжжены в ее сознании.

Но сейчас ее обнимал не возлюбленный. Это был вор. Блэки всегда оставался им.

Эсме обвила его рукой за шею и крепко прижалась к нему, делая вид, будто отвечает на его объятия и не подозревает о том, что сейчас произойдет. Затем она почувствовала, как его палец начал нажимать на спусковой крючок, быстро дернулась в сторону и попыталась вывернуть его руку, чтобы пуля попала в грудь не ей, а ему.

В грохоте волн и завывании ветра Эсме не услышала звука выстрела, но ощутила обжигающую боль. Она рефлекторно изо всех сил вцепилась в своего возлюбленного и прочла в его глазах, что это решение далось ему нелегко.

«Что ж, придется утешиться хоть этим».

Горы воды непрерывно сотрясали корабль, наполняли воздух пеной и брызгами. В ночном небе Эсме увидела глаза бога, написанного кистью Караваджо. Он улыбнулся и подмигнул ей. Может, это была просто звезда, свет которой на мгновение пробился сквозь штормовые тучи?

Все чувства Эсме заполнила боль, расходящаяся от груди.

Блэки сказал, что сожалеет о случившемся. Произошла ошибка. Он отведет ее обратно в каюту, вызовет судового врача и спасет ее. Но его голос доносился откуда-то издалека.

В этот самый момент корабль сильно накренился влево. Блэки не удержался на ногах и сместился к леерному ограждению. Палуба была скользкой то ли от ее крови, то ли от океанской воды? Блэки с трудом удавалось держать Эсме и при этом сохранять равновесие. Последовал удар еще одной огромной волны. Мужчина пошатнулся, попятился назад, затем выпрямился. Эсме тянула его тяжелым мертвым грузом.

«Вот и хорошо! — подумала она. — Очень хорошо».

Она не хотела быть легкой, не хотела, чтобы ему было легко.

Вспышка молнии.

Ослепительный белый свет озарил чужие, злые глаза. Эсме заглянула в них и поняла, что Блэки не собирается вести ее обратно в каюту. Нет, у него и в мыслях не было ее спасать. Это была еще одна, последняя ложь.

Блэки прислонился к ограждению, стараясь сохранить равновесие.

Корабль резко накренился на правый борт, затем качнулся в противоположную сторону.

Блэки удалось найти точку опоры. Он подхватил Эсме на руки, и она все поняла.

«Вода будет холодной, но, по крайней мере, все закончится. Боль прекратится».

Эсме по-прежнему одной рукой обнимала Блэки за шею. Теперь она подняла другую и пригнула его голову к своему лицу с силой, которой у нее не было еще мгновение назад.

— Последний поцелуй, всего один, — прошептала она.

Блэки поцеловал ее. Ей было все равно, почему он это сделал — из жалости, повинуясь страсти или чувству вины. Эти секунды были нужны Эсме лишь для того, чтобы крепче ухватиться за него. Сам он ни о чем не подозревал.

Блэки сделал последнее усилие. Борясь с качкой, стараясь удержаться на ногах, он поднял молодую женщину, шагнул к ограждению и перевалил ее за борт и разжал руки.

Корабль содрогнулся, налетев на особенно большую волну. Порыв ветра обдал обоих дождем холодной соленой воды. Блэки поскользнулся. Эсме крепко держала его за шею.

Они вместе полетели в пустоту, цепляясь друг за друга, не желая расстаться — только не сейчас, только не в смерти, объединенные любовью до самого конца. Мужчина и женщина сорвались с кормы и упали в бушующее море, которое еще недавно было совсем спокойным.

ГЛАВА 62

Нью-Йорк. Четверг, 10.50

— Эсме, сейчас ты заснешь, а когда проснешься, уже будешь Рейчел. Ты не забудешь ничего, кроме своих страхов. Какая-то часть твоего рассудка всегда знала эту историю. Просто у тебя не было к ней сознательного доступа. Ты проснешься, будешь знать, что тебе нужно кое в чем разобраться, и твердо верить в то, что сможешь сделать все как нужно. Ты сможешь взглянуть на эти воспоминания со стороны. Ты не Эсме, а Гаррисон Шоулс — не Блэки.

Джош внимательно наблюдал за лицом Рейчел. Ее губы, выкрашенные ярко-красной помадой, были плотно сомкнуты. Она спокойно спала, лишь грудь поднималась и опускалась при дыхании.

— Рейчел!..

Она не шевелилась.

— Рейчел, когда я сосчитаю до трех, ты проснешься, свежая, полная сил, с ясной головой.

Джош с тревогой ждал. Наступил тот самый момент, о котором его предостерегала Берил Талмэдж. Он открыл Рейчел образ ее души, заключенной в другом теле, в другое время. Сейчас ему предстояла сложная работа по совмещению этих двух разных индивидуумов.

— Один. Два. Три.

Рейчел открыла глаза и посмотрела прямо на него. Ее привлекательное лицо, обрамленное волнами каштановых волос, было умиротворенным. Ничто не указывало на недавние душевные муки.

— Не торопитесь. Вы многое вспомнили.

На лицо Рейчел набежала тень, словно Джош своими словами убрал с неба солнце. Ее взгляд затуманился, рот сжался. Она прикусила губу, сдирая с нее помаду. Руки, лежавшие на коленях, судорожно дернулись. Ей потребовалось всего двадцать — тридцать секунд, чтобы вспомнить большую часть того, о чем она говорила во сне.

107